ПЭЙРИНГ ИЛИ ПЕРСОНАЖИ: СЕРАС, АЛУКАРД, ИНТЕГРА, ОСТАЛЬНЫЕ ОС.
РЕЙТИНГ: PG-13
ЖАНРЫ: РОМАНТИКА, ДРАМА
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ: АЛЬТЕРНАТИВНАЯ ВСЕЛЕННАЯ, ПОВЕСТВОВАНИЕ ОТ ПЕРВОГО ЛИЦА, НЕТ НИ МИЛЛЕНИУМА, НИ ИСКАРИОТА (ХИРАНОВСКИХ ГЕРОЕВ)
РАЗМЕР: МИНИ
КОЛ-ВО ЧАСТЕЙ: 1
СТАТУС: ПРИОСТАНОВЛЕНО
ОПИСАНИЕ: Nec sine te, nee tecum vivere possum*… Очень символично… по крайней мере, для меня и еще одного человека.
НАЗВАНИЕ: рабочее – “Вечная скука”
АВТОР: Sir~Lady
ПЕРСОНАЖИ: Серас, Алукард, Интегра, остальные ОС.
ЖАНРЫ: AU, ООС, ОС, angst (легкий), POV
РЕЙТИНГ: PG-13
СТАТУС: приостановлено
БЕТА: Марся
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ: нет ни Миллениума, ни Искариота (Хирановских героев)
ОТ АВТОРА: идея давняя, не знаю, получится ли.
– Леди Интегра, будут какие-либо приказы? – Крис как всегда был сдержан и предупредителен.
Но Уолтер… Он всё равно был самым лучшим дворецким из возможных.
– Нет. Спасибо, Кристофер, можешь идти, – вяло откликнулась первая леди Хеллсинга.
Сейчас только вечер, а она уже устала. Немудрено, ведь ей приходилось работать в две смены. Основные дела, в связи со спецификой работы организации разбираются преимущественно ночью, а вот деловые встречи и другие организационные вопросы, конечно, приходится проводить днём, хотя ночь она, Интегра, любит гораздо больше. Сама даже не зная почему. Наверное, из-за своей любви размышлять и некоторой мечтательности. А может, по каким-то другим причинам.
Грусть мерными потоками нахлынула вслед за усталостью. Нет, она ни на что не жаловалась. Интегра была вполне довольна собой, своим положением. Не сетовала ни на Бога, ни на обстоятельства. Но… Вот это “но” и мешало ей радоваться. Мешало жить так, чтобы наслаждаться каждым днём своей, по большому счёту только начинающейся, жизни. В то же время, Интегра понимала, что чем больше она думает об этом, тем грустнее ей становится. Нет, надо определённо перестать быть пессимисткой. Всё наладится, надо только верить. Всё будет хорошо.
Интегра стояла у окна и медленно потягивала чай, лавовым потоком обжигавший горло. Надо отдохнуть. Скоро встанет её подчиненный, Граф, и обязательно заглянет в сей просторный кабинет за очередными приказами. И вновь придётся выслушивать едкие замечания по поводу цвета лица и обкусанных ногтей. Детская привычка. Избавиться от неё было затруднительно – при таком количестве проблем нервы по определению не могут быть в норме. Уж кто-кто, а Алукард прекрасно знал о её недостатках и умело их использовал против самой же Интеграл. А что ей оставалось? Никакого оружия, кроме повышенного тона, у неё против этого самодовольного монстра не находилось, вот и складывалось у её подчиненных ошибочное впечатление о несдержанности леди.
Но сейчас повышать голос совсем не хотелось, наоборот тянуло расслабиться, помечтать. Оказаться бы сейчас на каком-нибудь необитаемом острове… На закате… Вот это истинная красота в её, Интегры, понимании. Никакой крови, никаких дел или разборок, никаких криков и нападений, в конце концов, никакой ответственности перед собой или Её Величеством Королевой. Но это всё мечты, суровая реальность каждую ночь, да и, впрочем, день давала о себе знать.
– Алукард, – тихо, он услышит её и за сотни миль.
В комнате сразу потемнело, как будто в неё плеснули изрядное количество чернил, а весь свет, боясь замараться, покинул помещение. Тени стали длинными, свечение от настольной лампы съёжилось и стало теперь почти осязаемым шаром поддельного огня, не приносящего тепла. Причиной тому был субъект, медленно просачивающийся сквозь толстенные стены добротно выстроенного родового особняка Хеллсингов.
– Да, моя Хозяйка, – голос черноволосого мужчины был приятным, но каким-то отстраненно холодным, остывшим. – Еще горстка мусора, вообразившего себя истинными вампирами?
– Нет. Мы летим в Париж. Да, именно туда, – ей не хотелось отвечать на вопросы вампира, вообще мечталось, чтоб он поскорее ушел и она села бы за отчёты, работа не ждёт. – Послезавтра. Виктория поедет с нами. Сообщи ей, – она говорила устало, но твердо, продолжая смотреть в окно.
Алукард не ответил, он лишь слегка сощурился, не то презрительно, не то лукаво. Чувства и мимика, выражающая их, очень разные, но лица вампиров не слишком демонстрируют эмоции, потому что мертвые сердца не жаждут с ними расставаться. И этот Носферату не был исключением.
***
Ранняя предрассветная пора. На небе не было ещё ни одного, даже маленького, тоненького лучика пронизывающего солнечного света, но, несмотря на это, уже было светло. Отличное время для вампира, ностальгирующего по людской жизни. Но Алукард не был таким. Он уже и не помнил тот крохотный, смертный отрезок своего не прерывающегося кровавого пути. Точнее, старался не вспоминать. Да и зачем это? Впервые окунувшись в кровь, не отмоешь уже белоснежных изначально крыльев. Они всегда будут в запекшейся крови. И не помогут ни молитвы, ни попытки искупления. Хотя крылья можно отрезать. Обрубить, как обмороженные, безжизненные конечности, например. Но тогда не взлетишь уже. А упадешь вновь. Только не в кровь. Её нет там, внизу. Там есть только смрадная грязь, вот она-то с радостью встретит тебя своим чавкающим звуком.
Великий Король Немертвых восседал в своём громадном подвале на одиноком, напоминающем трон кресле. Он был спокоен, вернее, ему было скучно. Это противное чувство привычно уже топило в себе всё его существо. И он даже не сопротивлялся. Бессмысленно, все абсолютно бессмысленно…
Зачем он обратил эту чересчур человечную девчушку в вампира? Зачем защищает её снова и снова? Помогает ей освоиться, несёт за неё ответственность? За её поступки? Наставляет её на путь крови? Пытается за год обучить тому, заставляет осмыслить то, до чего сам доходил годами? Вести за собой во тьму. Брать на себя её грехи. Ничего удивительного, он же Хозяин. Он властен над ней всецело, безраздельно. Владеет её душой и плотью. Хотя и не обременяет её своею властью, оставляя её разум и волю ей, даёт возможность самостоятельно выбирать. Нет, скорее, даёт иллюзию выбора. На самом деле он уже решил за неё. И уверяет себя теперь, что выбор сделала она, по своей воле. Кого он хочет обмануть? Бессмысленно… Может от скуки? И да и… нет. Возможно…
В то же время, зачем он служит этой властной ледяной мадемуазель? Зачем он спас её? Не легче было бы дать ей тогда умереть и просто ждать, когда эта гнилая семейка канет в Лету? А он умеет ждать… Столько, сколько потребуется. Но нет же. Может, её кровь показалась ему вкусной, после двадцати лет вынужденного голода? Тем более чистая, девственная, аристократическая кровь. И если бы он не поддался искушению, то дождался бы свободы… Хотя, что тогда бы он, Алукард, делал? Скука всё равно настигла бы его. Бежать от неё бессмысленно… А так – пусть эти две не похожие друг на друга девушки её развеют.
А вот и одна из них спускается в подвал. Любой вампир, завидев человека, всегда обращает внимание на сердцебиение. Оно как детектор, как телеграф, передающий всю истинную сущность. Поэтому у людей есть такая поговорка – «Прислушивайся к своему сердцу, слушай его голос»
Люди не настолько глупы, как кажется на первый взгляд.
Да, это она. Сомнений нет. Ведь её сердце не бьётся. Вампир совершеннее человека хотя бы потому, что он не может покраснеть от стыда или смущения, побледнеть от страха или каких-то других причин, а ещё его сердце никогда не выдаст его. Слышно только, как стройные ножки в армейских ботинках ритмично отсчитывают ступени. Слышно, как шуршит привычная форма “Хеллсинга”. Слышно каждое движение, кроме одного. Движения сердца. Движения души. Холодный расчёт – вот отличительная черта блуждающих во тьме. С другой стороны, она ещё не полноценный вампир. Хотя давно мертва и пьёт медицинскую кровь. Но её не одолевает вечная скука. Значит у Виктории Целес всё ещё впереди.
Остановилась. Прислушалась. Собралась с мыслями. Алукарду всегда нравилась эта подготовка к вторжению в его пространство. Когда она, вся в напряжении застывает у двери и медленно, чертовски медленно, тянет свой изящный кулачок для того, чтобы аккуратно и быстро постучать, а затем просунуть сначала свою белокурую голову, а потом и всё тело в узенькую щель в дверях. Широко она никогда не открывает. Дверь скрипит, а она не хочет лишний раз беспокоить своего Хозяина бессмысленными звуками.
– Хозяин… – дрожащим голосом, но он чувствует, она изо всех сил борется с волнением. – Можно?
– А у меня есть выбор?- её волнение спадает. – Ты уже вошла, Полицейская.
И вот она стоит перед ним. Перед своим Хозяином, заменившим ей всё и всех. И Бога, в которого она уже просто не имеет права верить, но во имя, которого каждый раз идёт в бой. И семью, она ведь сирота, никто кроме Хозяина не позаботится о ней. И друзей, какие у вампира могут быть друзья? Ради него она отказалась от всего. Но так уж хотела ли?
– Хозяин, Кристофер просил… передать Вам.
Поспешно идёт к креслу. Шаги хоть и слегка семенящие, но строго по линии, голова опущена. Не то чтобы она хотела поскорее уйти, наоборот, Виктория мечтает остаться. Навсегда. Подле своего Кровавого Господина. Рядом, но позади. Сама она же непременно заблудится во тьме. А кто кроме него укажет верный путь?
Подошла. Остановилась. Алукард смотрел на неё всё это время, внимательно отмечая каждое движение. Поначалу была скована, несмотря на то, что минуту назад со всех ног бежала к подвалу, а по мере приближения к креслу всё больше расслаблялась и приобретала свою обыкновенную пластику.
Протянула, слегка поведя плечом, небольшой конверт из желтоватой жесткой бумаги, запечатанный красным воском. Подняла голову, быстро убирая челку с глаз.
И их взгляды встретились. Небесно-голубые и кроваво-красные. Виктория выдержала. Не спрятала свои глаза. Это порадовало вампира, по-хозяйски развалившегося на кресле-троне и подпиравшего наклоненную на бок голову двумя вытянутыми пальцами. Нет, он не скучал. В присутствии дамы, он, истинный мужчина, не мог позволить себе такой бестактности. Выждав необходимую паузу в несколько секунд, Алукард аккуратно взял письмо из рук Виктории, но при этом как будто случайно коснулся её руки. Будь она человеком её сердце тут же бешено заколотилось, бы или того хуже, Виктория Целес упала бы в обморок от волнения. Но она не человек.
***
Он гулял и думал. Единственная союзница – луна – выглядывала правым боком из-за затянувших небо бескрайней дымной шалью туч. Сад на заднем дворе особняка был отличным местом для бесцельной, неторопливой прогулки. Нет, эта ночь была отнюдь не прекрасной. Совершенно обычная, как и десятки тысяч пережитых им ночей. Не такая, как та в Чаддаре, когда он взвалил на свои плечи новую ответственность.
Алукард до сих пор вспоминает стремительно удаляющуюся спину своей подчиненной вылетевшей пулей из подвала. Что он сделал не так? Он всего лишь прикоснулся к её изящной ручке. И всё. Хотя, так даже интереснее. Все предыдущие женщины, что встречались на его кровавом пути, мечтали, чтоб он, хотя бы обратил свой взгляд в их сторону. А она, как и дорогая Хозяйка, не спешили в его спальню. Но вампира это не слишком удручало. Да и что может его удручать? Ни смерть, ни боль, ни утраты, ни всё то, чего так боятся эти глупые люди уже полтысячелетия ни как не трогало его. Да и как птицу в полёте может тревожить землетрясение?
Хотя это и не важно. Виктория всё равно никуда не денется. Она будет рядом с ним вечно, до самого конца его пути во тьме. Она будет идти с ним по крови. Если нужно – через убийства, если нужно – через предательства, если нужно – на смерть. Всё о чем он попросит или прикажет. Долго ли это беспрекословное подчинение будет продолжаться? Алукард не знал. Он, конечно, мог предположить, что рано или поздно Виктория повзрослеет и не будет нуждаться в его опеке. Или же не сможет проследовать за ним дальше – ей просто не хватит на это душевных сил. Нет, этого не будет, эта девчушка совсем ни так проста, как кажется. Пока же она выбрала вечность в его компании. Что ж, так тому и быть.
Сейчас гораздо важнее то, что она передала ему. Алукард картинно достал из внутреннего кармана своего красного плаща тот самый конверт. Внимание привлекала печать, выгравированная на куске красного воска. Его тонкая, черная, как крыло ворона, бровь вопросительно изогнулась. Такого он никак не мог ожидать. Почему это письмо передали именно ему? Какое ему дело до этого? Его задача – исполнять приказы. На остальное ему, по большому счёту, наплевать. Ну или почти наплевать.
Перевернув конверт на лицевую сторону граф прочёл своё имя. С полным перечислением звания и адресом. Удивительный почерк. Буквы тонкие, ветвистые, но написанные несколько дрожащей рукой. Будто писавший их человек испытывал некие эмоции, мешавшие ему. Крупные точечки черных чернил свидетельствовали о задумчивости или нерешительности. Но аккуратности его автору не занимать: строчки идеально ровные.
Небрежно надорвав правый край конверта, он достал лист, исписанный всё тем же почерком. Да, по-другому и быть не могло – всё вежливо и официально. Даже слишком. Но чем ниже опускались алые неоновые глаза, тем быстрее в них мелькали, сменяя друг друга, различные чувства и эмоции, при этом, никак не задевая извечно безразличного выражения на бледном лице. Перечитав еще раз, Алукард быстро свернул письмо и спрятал во внутренний карман.
В такую ситуацию он за свою длительную нежизнь не попадал. Правда ли это или нелепая шутка? Может провокация? Как бы там ни было, это всё очень даже интересно. И отреагирует он спокойно. Точно не так, как планировал написавший это письмо человек.
***
Париж-Париж… Этот город… Не самое подходящее место для проведения переговоров. Он со всей своей чувственностью и романтичностью не пристанище для меркантильных жлобов, коими являются многие бизнесмены, и не для увёртливых лжецов, коими являются многие дипломаты. Но новый глава Тринадцатого отдела решил провести встречу с главой Хеллсинга именно в этом эпицентре легкомысленности. Ни он, ни она не знали, почему их тянет именно туда. Но может это судьба, тогда почему бы и нет?
Сборы организации «Хеллсинг» прошли гладко. Алукард никогда никуда не торопился, да и упаковывать ему было нечего. Разве что одну немаловажную деталь – Полицейская. О, она обязана увидеть этот восхитительный город!
Непобедимый Король Нежити медленно и нехотя встал со своего трона и направился в комнату подчиненной. Его шаги гулко отражались от старых подвальных стен, плащ и волосы цвета крыла ворона слегка развевались на неощутимом ветру, а весь вид являл собой совокупность черт присущих романтичному рыцарю былых веков, но никак не грозному вампиру. Хоть его еще и терзали сомнения, решение было принято. Он изменит своё отношение к Виктории Целес. Почему? Да просто потому, что хочется. Да и «дорогая Хозяйка» точно почувствует перемены. И реакция Интегры в этой ситуации будет непредсказуемой. Когда-нибудь она умрет, и он будет свободен, пока же грех не использовать её собственный, играющий против неё же, характер.
Человек должен возвыситься над жизнью, он должен понять, что все события и происшествия, радости и страдания не затрагивают её лучшей и интимной части. (с) Артур Шопенгауэр